Там, посреди пустыни Сонора, в ста километрах от мексиканской границы, в Тусоне – городе, давшем название одному корейскому внедорожнику (перечислена почти вся известная до поездки информация – прим. автора), им предстояло пройти стажировку по теме «Юридические услуги», организованную Центром гражданских инициатив (США), причем на 90% – за счет американских налогоплательщиков.

«Как же у них в Америке правильно и гениально все организовано! Теперь стало действительно понятно, что у американцев есть чему поучиться. Интересно, насколько применимы в российских условиях полученные знания? Смогу ли я с их помощью сделать свою юридическую фирму лучше?» – так думал я, спускаясь по трапу в родном Екатеринбурге.

Только лучшие из лучших должны становиться юристами

В Декларации независимости США говорится о том, что «все люди рождены равными» и, невзирая на расовую, религиозную и социальную принадлежность, должны иметь равные возможности. То же мы читаем в российской конституции и в основных законах всех цивилизованных стран. Только американцы оказались наиболее последовательны и прагматичны в реализации этого принципа: старт-то у всех равный, но государство не должно помогать кому-либо компенсировать врожденные или приобретенные недостатки в трудолюбии, в жажде знаний, в жизненной активности через раздачу денег, льгот или бесплатного высшего образования. В стране, где много сотен лет незыблем принцип неприкосновенности частной собственности, ждать приватизации или другого перераспределения благ тоже не приходится.

Как я понял, успех американского бизнеса, причем любого, причем не только на территории США – везде, где американцы ведут свои дела, основан на триедином принципе: кем бы ни был человек, но если он непрерывно постигает новые знания, самозабвенно трудится, добросовестно относится ко всему, не пытаясь нечестным способом достигнуть личного преуспевания за счет других, он обязательно будет материально вознагражден. В России же – стране великих потрясений – ценится умение оказаться вовремя в нужном месте, схватить побольше и отнести подальше. Среднестатистический россиянин готов ждать халявы всю свою жизнь, и, дождавшись, без каких-то там душевных мук оттолкнуть ближнего своего от кормушки-поилки.

Юристы в США неплохо зарабатывают, но стать ими нелегко. Юридическое образование в США считается элитным, и оно всегда платное и всегда второе, может быть, оттого, что юрист даже в начале карьеры должен быть разносторонне развитым человеком, зрелым в моральном и физическом плане. Пропуск в профессию может дать только диплом с отличием об окончании первого высшего, исключения из этого правила не допускаются. Так, Университет Аризоны, один из крупнейших университетов США, выпускает в год всего 163 юриста и не может принять даже десятую часть всех желающих. Сравните, в нашей стране любой провинциальный лесотехнический или железнодорожный институт ежегодно поставляет на рынок труда сравнимое количество «специалистов» от юриспруденции.

Даже первое высшее образование в Америке всегда платное и получить его непросто: молодому американцу требуется высокий школьный средний балл только для того, чтобы его банально допустили до вступительных экзаменов.

Чтобы защищать людей, фирмы, любые государственные органы в судах, выпускник юридического факультета должен иметь лицензию, сдав соответствующий экзамен на знание законов штата, в котором он собирается иметь практику. Отлично сданный экзамен не гарантирует получения лицензии, так как экзаменаторами оценивается моральный облик будущего юриста, включая характеристики из школы, первого и второго университета, проверяются данные на предмет личного банкротства кандидата в прошлом или привлечения его к ответственности за совершение уголовных и административных правонарушений.

Лицензия дается не пожизненно, юрист ежегодно обязан установленное количество часов повышать свою квалификацию, посещая платные лекции. Коллеги – сообщество юристов штата, могут отобрать лицензию за малейшую, особенно на наш российский взгляд, провинность. Например, за сказанную неправду в суде; за умолчание в суде фактов, которые могут повлиять на решение дела, пускай даже эти факты говорят не в пользу человека, которого представляет юрист; за предоставление недостоверных доказательств и т.д.

Мне лично глубоко симпатична идея многоступенчатого ограничения в доступе к юридической практике, так как американский принцип позволяет отсеивать случайных людей, дискредитирующих профессию, неготовых как по своим умственным способностям, так и по моральным качествам быть юристами. Мне бы очень хотелось, чтобы декларируемые в России принципы верховенства закона и равенства всех перед ним, неотвратимости наказания за совершенные правонарушения когда-нибудь стали такими же реально действующими, как в Соединенных Штатах Америки. Трудно поверить, но это результат не эффективности государственного принуждения, а самосознания окружающих, их личной непримиримости к любой форме несправедливости в виде лжи, коррупции или какой-либо предвзятости. Полагаю, что в нашей стране что-то подобное появится лишь после смены нескольких поколений, а нам остается только завидовать.

Из-за всех препятствий в обретении юридической профессии, типичный молодой юрист в Америке отличается от своего собрата в России. Во-первых, разница в возрасте – там он почти всегда человек старше тридцати лет, обремененный семьей и детьми. Во-вторых, у американцев принято интересоваться семейным положением: неженатым и незамужним меньше доверяют, ведь человек должен уметь заботиться о близких, прежде чем ему доверятся чужие люди.

Что же говорить о по-настоящему успешных и богатых юристах? Им всем далеко за сорок, пятьдесят и шестьдесят. Самые уважаемые юристы в США – это судьи судов разных уровней. Стать судьей означает достигнуть вершины своей юридической карьеры, только супер-профессионал имеет небольшой шанс стать судьей и то в конце своей юридической карьеры. В России, увы, ситуация печальна. Известно, кто идет работать в суды, какие отбираются кандидаты и назначаются судьи, какие к ним предъявляются низкие профессиональные и моральные требования.

Самыми дорогими юристами в Америке считаются юристы по делам, связанным с причинением вреда здоровью, ведь средний размер иска составляет миллион долларов, а минимальные проценты в случае выигрыша дела в суде начинаются от тридцати трех (справедливо для любых категорий дел). Много зарабатывают юристы по интеллектуальной собственности, наследственному планированию и семейным делам. Надо сказать, что американцы, вопреки сложившемуся о них мнению, судиться совсем не любят, так как это, по их понятиям, дорого, предпочитая решить конфликт в досудебном порядке. Для этих целей существуют независимые переговорщики – медиаторы, которые не относятся к юридической фирме, а представляют свой собственный вид бизнеса и не практикуют взятки для чиновников и утюги с паяльниками для контрагентов.

Культура потребления юридических услуг в США на высоте – что не случись, все бегут к юристам, гонорары которых начинаются от 120 долларов в час (понятно, что потолок не ограничен, но высокими ставки считаются уже от 400). Интересная особенность: только в крупнейших американских корпорациях есть свои юристы, мелкий и средний бизнес почти никогда не имеет в штате законника, эта функция железно отдана на аутсорсинг в юридические компании. В нашей стране принято иметь своего карманного правоведа, пускай он никакой, плохонький – зато свой!

Тенденция отечественной правоприменительной практики медленно, но верно идет к увеличению присуждаемых компенсаций за причиненный моральный ущерб и вред жизни и здоровью, а, следовательно, косвенно влияет на размеры юридических гонораров. Юридические услуги в сфере наследственного планирования и разрешения семейных конфликтов (споры о детях и имуществе в бракоразводных процессах) дорожают пропорционально увеличению благосостояния россиян, которым уже есть что делить. Необходимость в защите интеллектуальной собственности, в свете вхождения России в ВТО, так же возрастает, а соответствующие специалисты дороги, потому что их мало. Только вот авторитет судебной власти немного низковат, не боятся ее ни граждане, ни фирмы – с удовольствием судятся, благо пошлины недорогие, как, впрочем, и услуги некоторых юристов (государство намерено с этим бороться в ближайшее время, повысив госпошлины в несколько раз).

Джон Гришем – не фантаст, или какой должна быть Фирма

На первой встрече с американскими юристами я спросил у исполнительного директора крупнейшей юридической фирмы города Тусон Waterfall Economidis Caldwell Hanshaw & Villamana PC, насколько соответствует реальному состоянию юридического бизнеса в Америке описание преуспевающей юридической фирмы в одноименной книге Джона Гришема. И получил ответ: если отбросить детективную составляющую, то очень похоже. Чуть позже я убедился в этом сам.

Большинство юридических фирм в США представляют собой партнерства, когда во главе фирмы стоит управляющий партнер (почетная избираемая должность на общественных началах), но основным органом управления является совет партнеров. Поэтому подавляющее количество названий американских фирм состоит из фамилий людей, в разное время бывших партнерами. Кроме совета существует несколько постоянных или временных комитетов, состоящих из партнеров: комитет по бюджету, комитет по гонорарной политике и т.д. Партнер значит равный, в юридической фирме только юрист может стать партнером по единогласному решению совета партнерства, но не ранее, чем через восемь-десять лет после начала работы в компании.

Все юристы стремятся стать партнерами, но не у всех это получается. Так как в США принята почасовая оплата юридических услуг (я, отчетливо понимая все поджидающие меня трудности, попытаюсь в своей фирме внедрить этот наиболее справедливый способ вознаграждения за юридическую работу), юрист в Тусоне должен научиться закрывать счетами не менее 1800 часов в год, что равняется 8 часам в день при пятидневной рабочей неделе. В Финиксе же, столице штата Аризона, так же, как и в Нью-Йорке, кандидат в партнеры должен выставлять клиенту не менее 3000 часов в год, что составляет 12 с половиной часов в рабочий день! К примеру, средняя российская юридическая фирма, не умея ценить свой труд и неправильно ведя свою гонорарную политику, оказывает не менее трети своих услуг либо по демпинговым ценам, либо вообще бесплатно – чего никогда не будет в американской компании.

После поступления приглашения в партнеры счастливчик, чтобы стать равным среди равных, должен внести свою долю, которая исчисляется от рыночной стоимости всего имущества фирмы пропорционально количеству партнеров. Стоимость доли может достигать нескольких миллионов долларов. Вот это новшество, на мой взгляд, нереализуемо: достаточно представить ситуацию, когда собственник предлагает партнеру внести долю пропорционально его, скажем, десятилетним инвестициям в фирму.

Став партнером, юрист перестает получать зарплату и премии, а начинает участвовать во всех прибылях и убытках компании в соответствии со своим личным вкладом. Т.е. он по-прежнему должен выставлять счета в не меньшем объеме, чем когда он работал простым юристом, благо, что многолетняя привычка трудоголика много работать никуда не исчезает сама собой.

Партнеры должны работать постоянно, так как при такой организации бизнеса не имеют значения трудовой стаж, былые заслуги, даже заслуги основателя компании. После ухода партнеров на пенсию они живут государственными выплатами и личными накоплениями, а их доля в бизнесе возвращается в большем размере, если фирма выросла, или в меньшем – если фирма понесла какие-нибудь убытки. Так, фирма живет отдельно от своих партнеров и основателей, как живой организм, как некое абстрактное дело, обновляясь с годами, расширяясь или наоборот, как повезет.

Идея партнерства, на мой взгляд, если ее творчески переработать на российские реалии, может принести большую пользу любой юридической фирме, так как она лучше других способов решает проблему ухода ключевых сотрудников, а, следовательно, и проблему потери клиентов. Единственное, средний возраст самых успешных юридических фирм в нашей стране не превышает семи-десяти лет, в то время как аналогичные американские компании существуют в среднем по пятьдесят лет – отсюда острая нехватка потенциальных партнеров, если в них принимать по классическому принципу.

Бюджет фирмы планируется на год вперед. Партнеры и юристы в начале года сообщают, сколько они планируют закрыть счетами часов в новом году. Из денег, заработанных за прошлый год и аккумулированных на депозитных счетах, вычитаются убытки, если они есть, так же изымается сумма запланированных расходов на новый год, включая зарплату сотрудников и ежемесячные авансы партнерам. Оставшиеся деньги идут на годовые премии юристам и другим сотрудникам и распределяются в виде прибыли между партнерами пропорционально их реальному прошлогоднему трудовому вкладу.

В американской юридической фирме хорошей зарплатой считается 120 000 долларов в год и выше, включая налоги (около 30 процентов). Для сравнения, работник национальной сети магазинов Wall Mart, в которой работает три процента всех американцев, получает 15 000 долларов в год, а муниципальный судья (как наш мировой) – 90 000 долларов в год.

Внешняя сторона не менее примечательна, тут совсем по упомянутой выше книге. Офис юридической фирмы должен быть большой и красивый. Обычно это этаж какого-нибудь здания, и, подымаясь на лифте, вы обязательно попадете прямо в просторный холл с ресепшеном. Дальше по периметру здания располагаются шикарные кабинеты юристов и партнеров, причем у последних – самые большие комнаты и самые лучшие виды из окон – в Тусоне все виды раскошны, так как вокруг горы и ничто не заслоняет пейзаж. В середине офиса находятся как служебные помещения, так и рабочие места секретарей и помощников. На каждого юриста приходится от трех до пяти человек обслуживающего персонала – это один личный секретарь, два личных помощника, и общие сотрудники, представляющие технические и административные службы, которые копируют, сканируют, отправляют почту, готовят еду, обслуживают сложную оргтехнику, встречают клиентов и т.д. Все сотрудники юридической фирмы, которые так или иначе контактируют с посетителями, одеты в деловые костюмы и галстуки. Женщин-юристов по сравнению с мужчинами немного, так же я не видел ни одного афроамериканца, даже среди обслуживающего персонала: Аризона – белый штат, хотя встречаются азиаты, латиноамериканцы и русские.

Поражает организация работы, насколько все отточено и разумно устроено. Усилия менеджмента компаний направлены на рациональное использование профессионального юридического труда. Почти все крупные фирмы Америки, вслед за государственными органами и судами, давно перешли на бездокументарную работу. Теперь современный юрист не работает с бумагой вообще, государство за свой счет обеспечило обучение юристов работе с электронными документами. Любые нужные бумажки автоматически сканируются техническими специалистами и хранятся в компьютерных серверах. Оригиналы возвращаются клиенту и хранятся у него, тем самым высвобождается большое жизненное пространство для комфортной работы и снижаются издержки на офис. Пакеты документов формируют и подают в суд секретари в электронном виде через Интернет, кредиткой оплачивается соответствующая пошлина, ознакомление с делом так же осуществляется дистанционно через сайт суда. Помощники осуществляют всю правовую исследовательскую работу, подбирая прецеденты для юриста, составляя для него черновики документов и выступлений. Юрист, о, несбыточная моя мечта, только архистратиг и супермозг.

Все увиденное и услышанное за неполных три недели просто не описать в формате журнальной статьи, но даже перечисленное выше заставляет серьезно задуматься над будущим юридического бизнеса и над современными требованиями к юридической компании. Российские юридические фирмы в своем большинстве не соответствуют американским даже внешне, не говоря уже о внутреннем наполнении. Владельцам и партнерам есть, о чем задуматься и на кого равняться, а их клиентам – с чем сравнивать и чего требовать.

Коллеги, давайте меняться к лучшему.

Об авторе

Евгений Николаевич Шестаков – Генеральный директор Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С, Екатеринбург.

Опубликовано в журнале ЮБ №05-2007