По словам Алексея Аксюка, управляющего партнера юридической компании «Аксюк и партнеры», в предбанкротной ситуации управленец вынужден сталкиваться с необходимостью оперативно принимать сложные решения. Г-н Аксюк предложил присутствующим следующий алгоритм действий: «В первую очередь необходимо проанализировать то состояние, в котором сейчас находится бизнес. Далее руководителю нужно определиться с тем, какие направления бизнеса для него являются приоритетными. После этого можно переходить к выбору той стратегии сохранения бизнеса, которая будет оптимальной».

Согласно этому алгоритму, руководителю прежде всего необходимо выяснить структуру бизнеса и структуру обязательств. Структура бизнеса рассматривается с точки зрения трех составляющих его элементов и их взаимосвязи: активов компании, бизнес-единиц и бизнес-процессов.

Необходимо проанализировать все существенные элементы обязательств бизнеса: кто является должником, каков размер обязательства, срок его исполнения, обеспечение и юридическая состоятельность обязательства.

«Важно определиться с тем, чем можно в кризис пожертвовать, а что дает денежные потоки и за счет чего бизнес сможет выжить, – подчеркнул г-н Аксюк. – Также при выборе стратегии необходимо учитывать и соотношение сроков, рисков и финансов. Когда делается ставка на сроки, могут вырасти риски и затраты и наоборот».

Стратегия по выходу из кризисной ситуации формируется из нескольких элементов: оптимизация бизнес-процессов, реструктуризация бизнеса (перераспределение активов и бизнес-процессов между бизнес-единицами), привлечение инвестиций, судебные споры и, в некоторых случаях, применение процедур банкротства.

При этом Алексей Аксюк подчеркнул, что банкротство никогда не является единственной возможной стратегией сохранения бизнеса.

Игорь Степанов, управляющий партнер юридической фирмы «Эберг, Степанов и партнеры», в ходе своего доклада сообщил, что последняя редакция Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», вступившая в силу 5 июня 2009 г., поставила своей целью повысить эффективность института банкротства за счет привлечения дополнительных источников для увеличения конкурсной массы должника. Реализуется эта цель двумя основными способами: новациями в институте конкурсного оспаривания сделок должника и включением в конкурсную массу имущества лиц, несущих субсидиарную ответственность. На втором направлении г-н Степанов остановился подробнее, отметив, что ответственность перед кредиторами несут две основные группы лиц: руководитель и иные лица, контролирующие должника.

Он подчеркнул, что если раньше руководитель был обязан отвечать за нарушения обязанности по подаче заявления о признании организации банкротом, то теперь он несет субсидиарную ответственность и в случае нарушения обязательств по составлению, ведению и хранению документов бухучета и отчетности. «Это логично, поскольку если раньше при анализе объема активов, потенциально входящих в конкурсную массу, арбитражный управляющий сталкивался с исчезновением или утаиванием документации, теперь новый комплекс мер заставит руководителей действовать более трезво и осмотрительно», – прокомментировал ситуацию Игорь Степанов.

По его словам, законом теперь названы лица, ответственные за принятие решений, повлекших ущерб кредиторам: члены ликвидационной комиссии; лица, которые могли совершать сделки от имени должника; лица, которые могли распоряжаться 50% и больше голосующих акций АО или более чем половиной долей уставного капитала ООО.
«Практика покажет, по какому пути пойдут суды, и насколько эффективно будут использовать кредиторы все эти рычаги», – заключил г-н Степанов.

«Предприятия в тяжелом финансовом и структурном состоянии попадают в группу риска №1 для враждебного установления контроля (захвата) над бизнесом и его активами, – предостерег участников круглого стола Олег Проскурин, партнер юридической фирмы «JBI-Эксперт». – Больше всего рискуют бизнесы, слабо защищенные юридически».

Также, по его словам, в последнее время наблюдается тенденция увеличения числа рейдерских захватов с использованием банковских институтов. «При этом можно констатировать увеличение фактов коррупционных региональных сговоров между банками как между собой, так и с рейдерским бизнесом», – поделился наблюдениями г-н Проскурин.

Он отметил, что одна из распространенных схем захвата с участием банков – это искусственное создание просроченной задолженности с помощью перекрытия кредитных линий, отказа от выплаты новых траншей, создания препятствий ведению хозяйственной деятельности должника, а также требований о досрочном возврате кредитных средств и судебных разбирательств.

«Например, банк может заявить о том, что стоимость актива, залога понизилась. Требуется переоценка, за которой следует увеличение залога. Еще один чисто банковский инструментарий – увеличение процентных ставок, оспаривать которые можно только в судебном порядке. Сюда относятся и требования о досрочном погашении выданного кредита, обращение взыскания на заложенное имущество», – привел примеры г-н Проскурин. Он также добавил, что часто банки действуют опосредованно, через аффилированные структуры, которые выступают займодавцем для организации-жертвы.

Основными профилактическими мерами противодействия Олег Проскурин назвал корпоративный аудит структуры компании, анализ договоров по крупным и типовым сделкам и кадровую проверку. К ответным оперативным действиям относятся: организация проведения проверок правоохранительными органами, переговоры с кредиторами об установлении единой позиции, привлечение инвестиций, создание нематериальных активов, PR-защита и др.

«Компаниям, которым угрожает рейдерский захват, необходимо собрать информацию о захватчиках и кредиторах, выявить их интересы, постараться смоделировать их поведение», – порекомендовал г-н Проскурин.

Материал подготовлен при содействии юридической фирмы «Эберг, Степанов и партнеры» (г. Ростов-на-Дону)

Опубликовано в журнале Юридический бизнес, 2009