Нельзя допускать логическую ошибку, связывая понятие «защитник» лишь с членством лица в адвокатуре, а не с качеством оказываемой им помощи. Доктор юридических наук или заслуженный юрист, не являющиеся адвокатами, тем не менее часто достаточно подготовлены, чтобы осуществлять защиту обвиняемого в качестве иных лиц в соответствии с ч. 2 ст. 49 УПК РФ.
Согласно положениям ст. 48 Конституции РФ каждому гражданину гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи – конституционное право гражданина и человека на защиту.
В уголовном процессе реализация указанного конституционного принципа осуществляется посредством положений, закрепленных в ч. 2 ст. 49 УПК РФ: в качестве защитников допускаются адвокаты. По определению суда в качестве защитника могут быть допущены наряду с адвокатом один из близких родственников обвиняемого или иное лицо, о допуске которого ходатайствует обвиняемый. При производстве же у мирового судьи указанное лицо допускается и вместо адвоката. Таким образом, действующее законодательство использует родовое слово «защитник», ставя во главу угла понятие «квалифицированная юридическая помощь».
В связи с этим кажутся необоснованными попытки свести роль защитника – «иного лица» только к участию в судебной стадии уголовного процесса.
ЗАЩИТНИК – «ИНОЕ ЛИЦО»: ДОСУДЕБНАЯ СТАДИЯ
Изначально ошибочно мнение, что иные лица допускаются в качестве защитника только в судебных стадиях производства по уголовному делу. Сторонники такого мнения налагают на права обвиняемого ограничения, не предусмотренные законом. Как следует из буквального смысла ч. 2 ст. 49 УПК, здесь нет ограничения помощи защитника – «иного лица» только стадией судебного разбирательства.
Связывая свою позицию с указанием в законе на получение постановления (определения) суда, сторонники мнения об ограничении деятельности защитника – «иного лица» только стадией судебного разбирательства допускают логическую ошибку (нарушено правило следования). Если необходимо получить постановление судьи, то из этого совершенно не следует, что надо ждать, пока уголовное дело будет направлено в суд. Так, для получения постановления судьи об избрании меры пресечения следователь тоже обращается в суд, хотя уголовное дело еще находится в производстве.
Кроме того, текст ч. 2 ст. 49 не содержит разграничения предварительного расследования и судебных стадий разрешения уголовного дела в отношении права обращения в суд для получения постановления судьи о допуске в качестве защитника иного лица, не адвоката.
Часть 2 ст. 49 говорит о праве именно обвиняемого, а не подозреваемого. Законодатель здесь разграничил права этих участников уголовного судопроизводства на стадии предварительного расследования. Хотя и в ч. 1, и далее, в ч. 3 ст. 49 законодатель говорит о подозреваемом, обвиняемом. Именно обвиняемому законом предоставлено право пригласить в качестве защитника также и иное лицо, не адвоката.
Если бы законодатель предоставлял такое право исключительно подсудимому, то так и было бы сказано в законе. Но в законе говорится именно об обвиняемом – лице, существующем только в стадии досудебного производства по уголовному делу.
Однако на практике существует сложность с рассмотрением соответствующего ходатайства о привлечении в качестве защитника «иного лица» непосредственно судом, поскольку УПК РФ не содержит норм, регламентирующих данную процессуальную процедуру, в отличие, например, от ситуации, когда следователь обращается за избранием меры пресечения.
На основании личного практического опыта можем сказать, что из данной ситуации есть два выхода:
- во-первых, можно обосновать соответствующее ходатайство положением ч. 2 ст. 48 Конституции РФ – акта, обладающего высшей юридической силой и прямым действием, – о праве каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения;
- во-вторых (что чаще встречается на практике), обвиняемый может заявить ходатайство о допуске в качестве защитника «иного лица», которое следователь отклонит, а это решение обвиняемый уже сможет обжаловать в порядке ст. 125 УПК РФ. Данный вариант позволяет решить еще одну практическую проблему – рассмотрение ходатайств и заявлений лиц, не являющихся участниками уголовного дела.
ВМЕСТЕ С АДВОКАТОМ ИЛИ ВМЕСТО АДВОКАТА?
На практике возникает еще один вопрос, связанный с употребленным законодателем предлогом «наряду с»: как понимать словосочетание «наряду с адвокатом»?
Некоторые считают, что иное лицо может быть допущено в качестве защитника только вместе с адвокатом.
Но толковые словари определяют смысл наречия «наряду» как «наравне; одинаково; так же, как и; одновременно; в то же время; таким же образом». Как видим, с точки зрения лингвистики предлог «наряду с» не подразумевает никакого связывающего ограничения. Буквальный смысл ч. 2 ст. 49 может пониматься только так, что иное лицо может быть допущено в качестве защитника «наравне, одинаково, таким же образом, так же, как и» адвокат.
В поддержку высказанного мнения хотелось бы обратиться к определению «квалифицированная юридическая помощь» – ведь именно этим определением чаще всего «прикрываются» сторонники «ограниченного» подхода к понятию «защитник» (который подразумевает, что защитником можно признать лишь лицо, обладающее специальным статусом, т. е. адвоката). Декларируя квалифицированную юридическую помощь, Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» ни слова не говорит об ответственности за неквалифицированную юридическую помощь адвоката, также ничего не сказано в нем и о механизме текущего контроля за уровнем профессиональной квалификации адвокатов. В результате на практике часто приходится наблюдать, как адвокаты теряют свою квалификацию, которая была у них на момент приобретения этого статуса. С сожалением приходится констатировать и то, что после приобретения статуса отдельные адвокаты перестают следить за изменениями в законодательстве, стремятся обойтись уже устаревшим багажом знаний. Все это приводит к тому, что нередко адвокат становится своего рода «пронырой», который умеет не столько защищать, сколько «улаживать» дела, добиваясь так нужного его «клиенту» результата, который зависит не от знаний и квалификации, а от связей со следователями, прокурорами, судьями. Именно поэтому нередко подзащитные склонны доверять свою защиту лицам, не принадлежащим к адвокатскому сообществу, а именно – близким родственникам, представителям общественных организаций или иным лицам, пользующимся авторитетом и доверием.
Здесь вновь допускается логическая ошибка (подмена тезиса), поскольку понятие «защитник» связывается не с качеством защиты, а лишь с членством соответствующего лица в адвокатуре. А разве доктор юридических наук или заслуженный юрист менее подготовлены, даже если они и не являются адвокатами? Пусть обвиняемый сам принимает решение, кто будет его защищать.